Смычковые инструменты
Лук-лунок, смык-смычок
Идеальным музыкальным инструментом, созданным самой природой, всегда считался человеческий голос. Исполнители на струнных инструментах издавна стремились в своей игре приобщиться к его звучанию, добиться на них певучести и сделать звук более теплым, продолжительным и ровным. Для этого использовались разные приемы и приспособления. Быстро затухающий звук струны на арфообразных вызвал появление плектра. Теребя струну частыми тремолирующими ударами, исполнитель получал ряд коротких звуков, которые сливались в один звук, создавая впечатление его непрерывности. Но только впечатление. Даже использование на лютневых инструментах (например, на мандолине) парных струн, настроенных одинаково (в унисон), не придало звуку щипковых желаемой слитности. И вот вновь открытие, внешне как будто незначительное, а для музыки — эпохального значения. Вспомните, чем стали скрипки и виолончели со времени своего появления: основой основ не только симфонических, но и многих других оркестров и ансамблей. Скрипка стала царицей музыки. А все благодаря простейшему приспособлению — смычку. Первоначально он представлял собой нечто вроде охотничьего лука с натянутым пучком волос конского хвоста. Волосы натирались смолой (теперь канифолью — продуктом переработки смолы) и при трении о струну извлекали из нее красивый, насыщенный и довольно продолжительный звук. Родилась целая группа смычковых инструментов. Их звук приблизился по своему характеру к человеческому голосу. К сожалению, об истории появления и распространения смычковых тоже нельзя сказать что-либо определенное. Предполагается, что, как и многие другие музыкальные инструменты, смычковые появились на востоке — в Китае, Индии, Египте и впоследствии были занесены в Европу через Испанию. К нам они попали опять-таки с двух сторон: из Средней Азии и Восточной Европы. Вначале эти инструменты на Руси назывались двояко: смыками и гудками. Предмет, которым извлекался звук, именовался лучком (уменьшительное от слова лук). В те далекие времена всякая игра на любом струнном инструменте называлась гудением, гудьбой. Самыми «гудящими» из них стали смычковые инструменты, а посему именно они и были названы гудками, а лучок стал называться сначала смыком, а затем смычком.
Гудок. Долго не могли найти ни одного экземпляра русского гудка. Имелись лишь упоминания об этом инструменте в народных песнях, припевках и исторической хронике и изображения его на старинных рисунках. Но совсем недавно во время археологических раскопок в Новгороде наконец-то были обнаружены подлинные экземпляры этого уникального скоморошьего инструмента.
Гудок имел корпус грушевидной формы, с плоским дном и прямой декой с небольшими голосовыми отверстиями. Струн было три. Две нижние настраивались в унисон, верхняя — в кварту или квинту от них (как современная балалайка). Овальная скрипичная подставка под струны еще не была придумана, и струны располагались все на одном уровне от грифа.
При игре инструмент держали вертикально, чаще всего опирая его о колено. Смычком водили по всем трем струнам сразу, но мелодию извлекали на третьей струне, а две нижние служили непрерывно тянущейся педалью, бурдоном, как у волынки. Такое, хоть и примитивное, многоголосие было необходимо бродячему музыканту для создания собственного же сопровождения исполняемой мелодии. В ансамблях из нескольких гудков разной величины, а следовательно и разного строя, педальные звуки образовывали интересные гармонические сочетания, создавая впечатление звучащего оркестра. Недаром сохранились разнохарактерные названия гудка, соответственно его разновидностям: гудочек, гудок, гудище...
Гудок неоднократно пытались реставрировать и ввести в состав русских народных оркестров. Делал это и В. Андреев, но в конце концов он пришел к убеждению, что всякое усовершенствование гудка приведет к скрипке.
Скрипка. Родина скрипки — Западная Европа, предшественники — многострунные смычковые виолы. В то время как на Руси церковники с фанатической беспощадностью уничтожали все, связанное с самобытным скоморошьим искусством, в западноевропейских странах само занятие музыкой было окружено почетом и уважением. Техника изготовления музыкальных инструментов стояла там на очень высоком уровне. Достаточно вспомнить таких выдающихся скрипичных мастеров, как Амати, Гварнери и Страдивари.
Отдельные экземпляры скрипок нет-нет да и проникали в Россию. Гудок не выдерживал конкуренции. Постепенно он терял свою традиционную грушевидную форму, становился все более похожим на скрипку. Держать инструмент при игре стали тоже по-скрипичному, на плече, прижимая подбородком. И лишь три струны с русским квартово-унисонным строем долго еще напоминали о гудке.
Может возникнуть правомерный на первый взгляд вопрос: а нужно ли вообще упоминать о скрипке в связи с рассказами о русских национальных инструментах? Не случайное ли это явление на русской почве, занесенное с Запада? Не ограничить ли сферу смычковых русских народных инструментов гудком да колесной лирой?
На эти вопросы дает ответ прежде всего сам народ. Как уже не раз мы делали, обратимся к самой живой и достоверной его летописи — к песне, в которой находило отражение буквально все, чем жил народ, что его волновало, о чем он мечтал. В народных песнях, как правило, упоминаются действительно распространенные и любимые музыкальные инструменты. И скрипка в их числе.
Сватался за Катеньку
из деревни скоморох,
Сказывал он Катеньке
про умение свое:
Есть у меня, Катенька,
и скрипка, и гудок...
Или:
У соседа во беседе
Холосты ребята —
Мастера в скрипку играти.
Девок забавляти.
Таких примеров можно было бы привести много. Во всех них говорится о скрипке и игре на ней как о чем-то привычном, чуть ли не повседневном.
Существуют также многочисленные старинные рисунки и гравюры, на которых совершенно отчетливо изображена игра на скрипке, державшейся у плеча и имевшей боковые выемки на корпусе в отличие от вертикально располагавшегося грушевидного гудка. А ведь старинные рисунки — это то же, что в наши дни фотографии. Они достоверны, им можно верить. А вот свидетельства более поздние: заметка в «Харьковских губернских ведомостях» за 1889 год. «Велика... любовь смоленских крестьян к музыке, здесь нет, можно сказать, ни одной деревни, где бы не было одного или двух музыкантов, пиликающих на скрипке и готовых (...) из любви к искусству целый день работать на своем инструменте на потеху и утешение честной компании. На деревенских гулянках таких скрипачей и свирельщиков бывает обыкновенно по несколько человек, играющих довольно согласно несложные русские мотивы. Благодаря этой любви к музыке, создалось в губернии за последнее время скрипичное производство как кустарный промысел. Кроме скрипок, в губернии изготовляют также свирели — деревянные трубочки, музыка которых отличается приятным тембром». Очень ценные сведения. Особенно — о совместной игре скрипачей со свирельщиками и создании кустарных промыслов этих инструментов. И, может быть, правы те музыковеды, которые считают, что скрипка на Руси существовала еще до гудка и представляла собой самостоятельную, национальную линию развития смычковых инструментов, а не подражание Западу. В пользу этого предположения говорит и вполне русское, во всяком случае славянское, название инструмента. (По-итальянски скрипка называется violino, по-французски violon, по-немецки Violine.) Известны факты существования народной скрипки и в наши дни в отдельных русских областях, не говоря уж об Украине и Белоруссии. Это прежде всего упоминавшаяся Смоленская область, родина М. И. Глинки, а также Псковская, Калининская, Курская, Брянская и ряд районов Сибири. Народная скрипка мало чем отличается от обычной скрипки фабричного образца. Она имеет, как правило, 4 струны, настроенные в квинту: 1-я (самая тонкая)— ми, 2-я — ля, 3-я — ре, 4-я — соль. Правда, смоленские народные скрипачи частенько перестраивают басок соль на тон выше — в ля, что дает им возможность в дуэтах чаще использовать открытую нижнюю струну (ибо большинство исполняемых ими пьес в тональности ре мажор). Сохранились кое-где и трехструнные скрипки по образцу древних с квинтовым строем ре — соль — до или квартовым, как у домры. Да и манера игры сельских скрипачей близка характеру исполнения народных песен и танцев именно на щипковых инструментах: домрах и балалайках. Например, почти отсутствует обязательная в академической школе игры на смычковых вибрация кистью левой руки в широких певучих мелодиях. Преобладают быстрые, живого и веселого характера наигрыши с преимущественным использованием первых трех струн. Есть и другие особенности, отличающие манеру игры народных скрипачей. Некоторые, например, прикладывают инструмент не к плечу, а к левой части пруди или даже ставят его вертикально на колено, как гудок. И опять может возникнуть вопрос: в таком случае, если скрипка — русский народный инструмент, то почему она не вошла в состав ни одного оркестра русских народных инструментов? Да прежде всего потому, что скрипка уже давно стала действительно царицей музыки вообще, и симфонического оркестра в частности. Слишком мало даже в народной скрипке той характерной национальной самобытности, которая и составляет всю прелесть и неповторимость звучания наиболее оригинальных русских народных музыкальных инструментов (например, балалайки, гуслей, ложек). Большая, представительная и во многих отношениях совершенная смычковая группа симфонического оркестра составляет его основу, красоту и силу. Аналогичную роль в русском народном оркестре играют домры. Их дополняют родственные по звучанию балалайки. Именно щипковые инструменты придают русскому народному оркестру национальную характерность, мягкость в протяжных пьесах и остроту в подвижных. Звук скрипок слишком уж ассоциировался бы со звучанием симфонической или эстрадной музыки, и смешивать его с тембром других народных инструментов пока было нецелесообразно. Это не значит, однако, что между этими инструментами лежит непроходимая пропасть и эксперименты по их объединению недопустимы.